Поступление: в дар от О.А. Храмцовой, правнучки Е.А. Боратынского, в 1976 г.
На портрете надписи: « …октября 1917» и «Александр Николаевич Боратынский рисунок сына его Александра Боратынского 18-ти лет».
Боратынский Александр Николаевич (1867-1918) – внук поэта Е.А.Боратынского и внук востоковеда А.К. Казем-Бека; видный земский деятель, член III Государственной думы, предводитель дворянства Казанского и Царевококшайского уездов, председатель Попечительского совета Мариинской гимназии, создатель и попечитель Учительской женской семинарии. «Идеалист, глубоко и широко религиозный, жизнерадостный, бесконечно мягкий и добрый… Он был влюблен в жизнь, видел в людях только хорошее, светлое, и всякий недостаток в человеке старался оправдать, извинить», – пишет в мемуарах его сестра Ксения Алексеева-Боратынская.
В 1891 г. Александр женился на Надежде Дмитриевне Шиповой. Имел троих детей: сыновей – Дмитрия и Александра – и дочь Ольгу (Ольга Ильина-Боратынская – поэтесса и писательница первой волны русской эмиграции, автор романов «Канун Восьмого дня» и «Белый путь. Русская Одиссея 1919-1923». Образ отца стал прототипом Александра Львовича Огарина в романе «Канун Восьмого дня»).
Во время Первой мировой войны состоял уполномоченным Российского Общества Красного Креста. В 1916 г. стал одним из организаторов выставки «Художественные сокровища Казани»; автор поэтического сборника «Друзьям на память». Расстрелян по решению ЧК и Военного трибунала 5-й Красной армии Восточного фронта в ночь с 18 на19 сентября 1918 г.
Боратынский Алек (Александр) Александрович (1899-1919), правнук Евгения Боратынского – талантливый художник и музыкант. В 1918 г. с первого курса Казанского университета ушел добровольцем в Белую армию, пропал без вести в боях на реке Танып (Башкирия).
«Погиб талант незаурядный, – пишет в мемуарах его тетка К.Н.Алексеева. – Его этюды обещали ему будущность недюжинного художника. Не уступала в талантливости и его музыкальность. «Requiem», или попросту «Со святыми упокой», он написал 25 июня 1918 года с надписью: «За спасавших Родину и умерших в борьбе, за умерших от тоски по Родине и за тех, ничего не понимавших и удивленно принявших смерть, лежавших на земле с черными пятнами на головах. За них эта вещь». Какой трагизм и значительность в словах «ничего не понявших и удивленно принявших смерть» и какое предвиденье в словах «умерших от тоски по Родине».